Результаты поиска: найдено 50 элементов.
Страница 2 из 3
Сейчас на сайте 61 гость и нет пользователей
§ 2. Ступени развития человечества
Горжусь, что я – россиянин
А. Суворов
Недавно в центре Москвы, напротив Храма Христа Спасителя, был установлен памятник Государю Александру II, на котором начертаны следующие слова: «Отменил в 1861 г. крепостное право в России и освободил миллионы крестьян от многовекового рабства».
Многовековое рабство русских крестьян, мягко говоря, - преувеличение. Крепостное право было необходимым институтом в условиях перманентной внешней агрессии, отражение которой актуализировало необходимость больших военных расходов, которые государство самостоятельно потянуть не могло.
«Крестьянина прикрепили, что бы он кормил помещика, ратного человека, которого иначе бедное государств содержать не смогло»[1].
Государство не могло позволить и свободный переход крестьян от помещика к помещику, в результате чего некоторые помещики - нерадивые хозяева могли лишиться средств к существованию, а ведь, несмотря на свою бесхозяйственность, они могли быть отличными воинами, а это было решающим для государства. Крестьяне содержали помещика, помещик служил государству, по такой формуле существовало крепостное право. По сути, крестьяне были крепостными помещика, а он был крепостным государя. Иначе в условиях постоянной военной агрессии не выжили бы ни крестьяне, ни помещики, никто.
Причем санкции за отказ от службы были довольно жесткими. Так вплоть до 1754 г. недоросли из дворян за неявку вовремя на военную службу посылались в солдаты или матросы. Крепостное право не было рабством в смысле эксплуатации одной части общества другой частью общества. Крепостное право было необходимой формой существования социума в условиях постоянной геополитической напряженности.
А теперь важная дата - 1762 год. В этот год издается манифест о вольности дворянства, принятом во время краткосрочного и незначительного царствования Петра III и подтвержденного Екатериной II. Дворянам было позволено не служить государству и не обязательно быть ратным человеком.
Начиная с этого года, крепостное право превратилось действительно в то, что можно ассоциировать с рабством и стало тормозом в развитии общества.
«До Петра III, раскрепостившего служилый класс, крепостного права почти не существовало: оно было общим. И дворянин, и пахарь, и царь, по замыслу Петра Великого, были скованы до гроба государственной работой. Никому не разрешалось ничего не делать, никто — под страхом тяжелых кар — не мог быть паразитом общества… Но вторжение иноземцев все испортило. Петр III раскрепостил дворян, позабыв при этом раскрепостить народ. Коренному немцу хотелось видеть вокруг себя феодалов, и вот сто тысяч дворян были посажены на готовые хлеба. Тогда именно, мне кажется, и началось свинство русской жизни, подготовившее нашествие бесов»[2].
Таким образом, крепостное право, как рудимент просуществовало менее 100 лет (1762-1861 гг.). Оно было несовместимо не только с экономическим прогрессом, но и ментально не соответствовало таким качествам русского характера как сострадание и стремлению к равенству.
«Русские моральные оценки в значительной степени определялись протестом против крепостного права. Это отразилось в русской литературе. Белинский не хочет блаженства для себя, для одного из тысячи, если братья его страдают. Н. Михайловский не хочет прав для себя, если мужики не имеют прав. Все русское народничество вышло из жалости и сострадания. Кающиеся дворяне в 70-е годы отказывались от своих привилегий и шли в народ, чтобы ему служить и с ним слиться. Русский гений, богатый аристократ Л. Толстой всю жизнь мучается от своего привилегированного положения, кается, хочет от всего отказаться, опроститься, стать мужиком»[3].
И, наконец, нельзя не упомянуть о вполне объяснимой тенденциозности советских учебников, в которых рассказывалось о забитости крестьянина, обусловленного многолетним рабством. В действительности по переписи 1858 г. крепостные составляли немногим более трети населения - 34 %[4].
Стоит упомянуть также, что современное общество выходцев из Европы в США без всяких моральных проблем триста лет использовало рабство, считаясь при этом идеалом демократии. Но в то же время, с Запада осыпали проклятиями «деспотическую Россию» за крепостное право, просуществовавшее очень недолго и лишь в центральных областях. Основатель теории гражданского общества английский философ Джон Локк помогал составлять конституции рабовладельческих штатов США и вложил все свои сбережения в работорговлю[5].
[1] Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. – М., 1989. – с. 431.
[2] Меньшиков М. О. Письма к русской нации. – М., 2000. — с. 47.
[3] Бердяев Н. А. Русская идея. – М., 2000. – с. 85.
[4] Воловикова М.И. Представления русских о нравственном идеале. – М., 2004. – с. 72.
[5] Кара-Мурза С.Г. Истмат и проблема восток-запад. – M., 2001. – 26.
В мире нет никаких моральных правил, законов. Есть только право силы. Тот, кто силен тот и прав. Так было, есть и будет всегда. Возьмем пример из недавней истории.
Не секрет, что имеется достаточно фактов, разоблачающих роль западных спецслужб и НАТО в развале Югославии. Доказано, что албанских террористов, применявших бандитские приемы, вооружали и обучали западные спецслужбы. Западные ООНовские эксперты на самом деле были агентами ЦРУ, при поддержке западный СМИ проводилась кампания очернения сербов, основанная на подтасовках и прямой лжи. Как все это делалось, очень подробно описано у французского исследователя Мишеля Коллона в труде «Нефть, PR, война». Но зачем все это делалось?
«Югославия все еще отказывается вступать в НАТО. А ведь НАТО переживает период гигантской экспансии, имеющей целью окружение России. Бомбардируя Югославию, Запад уже действовал с дальним прицелом в направлении подрыва интересов России. Уничтожая этого союзника России, он показывал другим странам, близким России, что «Москва не способна защитить их», закрывал Москве доступ в район Средиземноморья.
Вашингтон и его союзники последовательно продвигаются на Балканы и Кавказ, не прекращая при этом ведения провокационных действий против Москвы. Они стремятся вынудить ее постепенно сдать свои позиции»[1].
Хорваты, боснийцы, албанцы в нарушение Хельсинкских соглашений отвоевали (с оружием в руках) свою независимость, т.е. отделились от Югославии.
Спасителями мира называют тех, которые более ста дней методично и в нарушение законов о войне бомбили мирную, почти не оказывавшую сопротивления Югославию? Западная пропаганда даже не напрягается, чтобы оправдать эту вопиющую дикость — терроризм на государственном уровне. А затем судили Слободана Милошевича, а когда суд зашел в тупик, просто отравили его. Милошевич не нападал на соседей, он защищал свою Родину, будучи гарантом Конституции, делал все, чтобы сохранить Югославию как федеративное государство. И это — грех, преступление? Можно представить себе на месте Югославии ту же Испанию или Великобританию, когда их нацменьшинства объявили бы войну центральной власти, да еще на деньги иноземных спонсоров?
Итак, Запад натравил, разбомбил страну, а потом еще и судил ее руководителей как преступников против человечности.
Правила, законы соблюдается только с равными по силе, со слабыми законы и правила обращения совсем иные. Эту простую максиму забывать нельзя никогда.
[1] Колон М. Нефть, PR, война. – М., 2002. – с 41, 135-136.