Результаты поиска: найдено 50 элементов.
Страница 1 из 3
Сейчас на сайте 16 гостей и нет пользователей
Наилучшая жизнь для страны, очевидно, есть такая,
какая наилучше соответствует ее внутреннему строению
и вытекающим отсюда потребностям
Л. А. Тихомиров
Сопряжение духовности и коллективизма проявляется в русской идее – в стремлении к абсолютной справедливости. В книге, посвященной исследованию ценностей русского народа, отечественный исследователь Н. А. Бенедиктов отмечает:
«Социологические исследования показывают постоянное различие блоков ценностей и их иерархии у русского и западного человека. Высший блок наиболее значимых для русского человека ценностей назван блоком «справедливость»… Добиваясь восстановления личного удобства как проявления личной свободы и своеволия, западный человек сочтет справедливым навязывание его миропорядка другим людям и, как правило, об этом не очень и задумывается. Отсюда и двойной счет во взаимоотношениях, в политике и т. п. Для русского человека двойной счет во взаимоотношениях исключен»[1].
Извечная русская тяга к справедливости очень тесно переплетена с русской добротой, также с максимализмом, ведь правда может быть только одна.
«Русские — максималисты, и именно то, что представляется утопией, в России наиболее реалистично»[2].
Догматизм также вытекает из обостренного чувства справедливости и максимализма. Весь этот блок качеств национального характера теснейшим образом связан по определению отечественного социального психолога К. Касьяновой, с так называемым «судейским комплексом»:
«Судейский комплекс» — это именно «комплекс», т.е. целый набор различного рода качеств… Прежде всего «правдоискательство», т.е. стремление установить истину, и затем — это стремление установить объективную истину, не зависящую от меня, от моего существования и потребностей, наконец, в-третьих, это стремление найти истину абсолютную, неизменную, не зависящую от обстоятельств, не имеющую степеней. И, найдя, измерять затем ею себя, свои поступки и чужие действия, весь мир, прошлый, настоящий и будущий. Эта истина должна быть такова, чтобы под нее подходили все явления без исключения»[3].
Русская идея – это стремление к всеобщей справедливости. Но эта общая формулировка, в зависимости от конкретной исторической ситуации, наполняется конкретным содержанием.
Жажда абсолютной справедливости рождает такое качество как самопожертвование, которое красной нитью проходит через всю историю России.
[1] Бенедиктов Н. Русские святыни. – М., 2003. - с. 218.
[2] Бердяев Н. А. Русская идея. М., 2000. – с. 243.
[3] Касьянова К. О русском национальном характере. — М., 2003. - с. 251.
Формационный и цивилизационный подходы, взять лучшее. При критике марксизма необходимо обратить внимание на одно обстоятельство. Не надо думать, что марксизм абсолютно неверная доктрина, в то время как другие концепции - верх здравомыслия. Ранее марксизм навязывался как единственно верная теория, теперь маятник качнулся в другую сторону и марксизм считают единственно неверной концепцией. И то и другое отношение в корне неправильно. Хочется особо подчеркнуть, что большинство доктрин, интерпретирующих исторический процесс в своей основе гораздо примитивнее марксистской, что, впрочем, не лишает последнюю определенных недостатков.
Оба подхода – формационный и цивилизационный – дают возможность рассмотреть исторический процесс под разными углами зрения, потому они не столько отрицают, сколько дополняют друг друга и являются разными аспектами осмысления единого исторического процесса. Не случайно, поэтому все громче звучат голоса отечественных социологов, ставящих вопрос о поиске синтеза формационного и цивилизационного подходов, о разработке единой теории, дающей целостное представление об историческом процессе.
Сильной стороной формационного подхода является представление о едином закономерном характере движения человеческой цивилизации.
Главным достоинством цивилизационного подхода является фокусирование внимания исследователя на том обстоятельстве, что историю творят не абстрактные общества, а вполне конкретные народы, каждый из которых имеет свою уникальную специфику.
Каждый народ, точнее цивилизация, создаваемая этим народом уникальна. Это положение цивилизационного подхода очевидно. Точно также, как и очевиден постулат формационного подхода о закономерном поступательном движении всей человеческой цивилизации. Вряд ли кто станет отстаивать точку зрения, согласно которой все развивается по кругу, и человечество тысячу лет назад жило также как сейчас.
Формационный и цивилизационный подходы. Соединятся эти два положения в эстафетном подходе в понимании исторического процесса. Формации выступают прежде всего как стадии развития человеческого общества в целом. Они могут быть и стадиями развития отдельных социумов. Но это совершенно не обязательно. Смена формаций в масштабах человечества в целом может происходить и без их смены в качестве стадий развития конкретных социумов. Одни формации могут быть воплощены в одних социумах, а другие формации - в совершенно иных социумах. А это предполагает передачу исторической эстафеты от одних социальных систем к другим системам. Таким образом, именно эстафетный подход объединяет все лучшие из того, что есть в формационном и цивилизационном подходах.
Несмотря на то, что данный подход имеет довольно долгую историю развития, обычно его всестороннее обоснование связывают с именем немецкого философа Георга Гегеля. Действительно именно этот мыслитель внес огромный вклад в разработку эстафетного подхода. По Гегелю первой цивилизаций стал Восток, от него эстафету приняла Греция, затем Рим, впоследствии лидером стал Запад. Историческая эстафета по Гегелю заключалась в распространении свободы.
«Восточные народы знали только, что один свободен, а греческий и римский мир знал, что некоторые свободны, мы же знаем, что свободны все люди в себе, то есть человек свободен как человек»[1].
Гегель называет восточный мир — детством истории, греческий мир — юностью, римский мир — возрастом возмужания и, наконец, германский мир соотносит с человеческим возрастом старения.
В целом концепция Гегеля выглядит убедительно, верно определены элитарные цивилизации, очень важным, как мы увидим далее, является соотнесение развития человечества со стадиями развития человека: детство, юность, зрелость. Но действительно ли историческая эстафета заключалась только в распространении свободы? Не переносит ли неоправданно Гегель характерное для представителя западной цивилизации восприятие действительности на ход исторического процесса всего человечества?
[1] Цит. по: Рассел. Б. История западной философии. Кн. 3. – М., 2007.- с. 253.
Многие народы, в том числе, из бывших братских, имеют одну иллюзию. Они думают, что Запад во главе с США их очень любит. Почему же США воспылали любовью к Украине, Грузии? Вековое соседство? Вековая дружба? В США были руководители государства из украинцев или грузин?
Сегодня идет решающее сражение за Россию. И всевозможные «грузии» - лишь пешки в этой игре и нужны эти пешки до тех пор, пока Запад окончательно не уничтожит Россию. А что с «грузиями» будет потом, догадаться нетрудно, зная историю взаимоотношения Запада со странами третьего мира.
А всевозможным славянам, вступившим в НАТО, и военные, которых теперь с усердием учат английский и немецкий языки, очень полезно обратить внимание на одну «странную», но очень характерную особенность этих языков, слово раб и славянин практически не отличаются (Slav-славянин, slave-раб). Об этом стоит задуматься.