Результаты поиска: найдено 13 элементов.
Сейчас на сайте 78 гостей и нет пользователей
Как марксизм погубил социализм. Коммунистический анализ капитализма в узких рамках материалистического мышления оказался неверен. Капитализм — это необязательно нищета рабочих. Ущербность капитализма не в низкой производительности труда по сравнению с социализмом, а в том, что капитализм выродился в античеловеческую систему. Маркс также говорил об этом, но для него эта проблема имела второстепенный характер.
Мещанство. В результате, по прошествии времени, целью коммунистического учения стало построение мещанского общества, что вполне естественно для материалистической идеологии, а главными ценностями этого общества являлись колбаса и хрусталь. Описывая советскую интеллигенцию, английский ученый Р. Саква пишет:
«…Коммунистический режим породил своеобразный парадокс: миллионы людей являлись буржуа по своей культуре и устремлениям, но были включены в социально-экономическую систему, отрицавшую эти устремления»[1].
В результате на практике с вещизмом в СССР боролись и осуждали, высмеивали мещанство, но в то же время фундаментом мировоззрения была материалистическая, а по сути — мещанская идеология. В СССР сложилась раздвоенность базовой теории и практики. Образно говоря, мы пытались построить из деталей велосипеда книжный шкаф, при условии, что отказаться от деталей велосипеда нельзя и их обязательно необходимо использовать при сборке шкафа. Естественно, что процесс такого ваяния был далек от эффективности.
Интернационализм. Возникновение наций, согласно марксизму, обусловлено, в первую очередь, материальным фактором. Когда исчезнут материальные предпосылки, исчезнут и этнические образования.
Маркс считал, что националист и социалист — непримиримые понятия. Истинность убеждений социалиста, по мнению Маркса, надо проверять на национальном вопросе, у Маркса это называлось «щупать больной зуб». У Ленина это звучало несколько иначе: « …поскрести иного коммуниста — найдешь великорусского шовиниста» или «Марксизм выдвигает… интернационализм, слияние всех наций в высшем единстве…». У Ленина нет ни одной работы, которую он посвятил бы величию России. «Мировая революция», «Пролетарии всех стран, объединяйтесь» — вот цели большевиков. У выдуманного Марксом и Лениным пролетария не должно было быть Отечества, хотя у реального оно обычно имелось.
Конечно, переоценивать значение интернационализма не стоит. В коммунистической теории было одно, а в советской практике — другое. Несмотря на тезис о «праве наций на самоопределение, вплоть до отделения», коммунисты собрали в единое государство разваливавшуюся Российскую империю. А потом без лишних красивых слов присоединили территории, которые царская Россия потеряла во время войны 1905 г. с Японией.
Более того, позднее, в конце 1940-х годов, для слишком ярых интернационалистов был придуман термин «безродный космополит». Его автор — член Политбюро А. А. Жданов. В январе 1948 года, выступая на совещании деятелей советской музыки в ЦК КПСС, он говорил:
«Интернационализм рождается там, где расцветает национальное искусство. Забыть эту истину означает… потерять свое лицо, стать безродным космополитом».
Есть мнение, что Сталин понимал, что коммунистическую доктрину надо заменять национальной идеологией, но не успел этого сделать.
«Сталин и попытался (Солженицын совершенно прав) в срочном, аварийном порядке заменить его (коммунизм) другим идеологическим горючим — великодержавным национализмом, но не успел — умер…»[2].
Опять же, мы сталкиваемся с раздвоенностью теории и практики. От понятия «безродный космополит» Маркс, наверное, перевернулся в гробу. В результате у СССР сложилась национально-интернациональная система ценностей. Идеология коммунизма не стала национальной идеей, и именно поэтому мы так легко распрощались с коммунистическими идеалами в 90-х годах. Никто за них не боролся, они были чем-то чуждым, отвлеченным, не русским А ведь надо было сделать всего один шаг, но он так и не был сделан.
Нетрадиционная семья. Если откинуть различные цитаты из выступлений большевиков, прессы 20-х годов, которые могли бы быть продиктованы сиюминутными интересами, и разобраться в этом вопросе более основательно, то общность жен вытекает из марксистской теории. Семья, по азам марксизма, возникла как результат возникновения частной собственности.
«Моногамия возникла вследствие сосредоточения больших богатств в одних руках — притом в руках мужчины — и из потребности передать эти богатства по наследству детям именно этого мужчины, а не кого-либо другого. Для этого была нужна моногамия жены, а не мужа, так что эта моногамия жены отнюдь не препятствовала явной или тайной полигамии мужа»[3].
При коммунизме частной собственности не будет. Вывод о том, будет ли семья, напрашивается сам собой. Конечно, Маркс и Энгельс не призывают к так называемому групповому браку, но рисуется довольно странная семья. Дети будут воспитываться не родителями, а всем обществом, семейного хозяйства тоже не будет.
«С переходом средств производства в общественную собственность индивидуальная семья перестанет быть хозяйственной единицей общества. Частное домашнее хозяйство превратится в общественную отрасль труда. Уход за детьми и их воспитание станут общественным делом»[4].
Абсолютное игнорирование духовного, психического, да и вообще человеческого приводит к абсолютно оторванным от реальности выводам, например, что проституция порождена частной собственностью.
Конечно, в СССР никто не призывал к общности жен. Все было наоборот. За излишнюю половую активность можно было лишиться партийного билета, особенно это касалось партийной элиты, военных и сотрудников КГБ. Таким образом, мы опять сталкиваемся с раздвоенностью теории и практики.
Антигосударственная идеология. Идеи коммунизма нельзя ни развить, ни применить к нормальной жизни в государстве, ведь коммунистическая идея провозглашает отмирание государства («Социализм, ведя к уничтожению классов, тем самым ведет и к уничтожению государства»[5]).
По сути дела, эта идеология отрицает не только государство, но и саму партию как орган, руководящий историческим процессом, ведь, в соответствии с азами марксизма, не личности, а «народ — творец истории», история развивается только благодаря объективным факторам, субъективный, личностный фактор практически ничего не значит. Высмеивая это положение, один мыслитель заметил, что для протекания объективного процесса не нужно создавать партии. Например, затмение Луны — объективный процесс и оно произойдет независимо от того, будет ли создана партия, способствующая этому затмению. Переход от одной социальной системы к другой, революция — тоже объективные, закономерные процессы, и они в создании партии также не нуждаются.
Таким образом, государством у нас руководила партия, которая обслуживала идеологию, идеалом которой была ликвидация как государства, так и партии. Парадокс!
Утопизм. Мир меняется, а ущербная коммунистическая идея не способна к развитию. Мы 70 лет оперировали тезисами более чем вековой давности. У нас не было серьезных разработок ни в вопросах государственного строительства, ни в геополитике, ни в экономике, ни в психологии, ни в других областях. Сейчас в это трудно поверить, но один из самых низких конкурсов был в экономические вузы.
На Западе возникла советология, во всех тонкостях изучавшая наше общество, а мы все изучали в узких рамках марксизма-ленинизма. В результате мы пришли к тому, что Юрий Владимирович Андропов заявил: «Мы не знаем общества, в котором живем». И это было правдой, но только половиной правды. Мы-то не знали общества, в котором жили, зато очень хорошо это общество знали и постоянно изучали наши враги на Западе.
И наша экономика стала неэффективной не потому, что социалистическая экономика неэффективна в принципе, а потому, что мы все чугун выплавляли, когда весь мир начал заниматься производством компьютеров. Пролетариат же гегемон, а если собирать компьютеры, куда его девать? Тот, кто собирает компьютеры, уже вроде и не гегемон, гегемон — это тот, кто выплавляет чугун. Пришлось выбирать: или гегемон, или компьютеры. Выбрали гегемона. Чем это кончилось и для гегемона, и для компьютеров, и для идеологии, и для страны в целом, мы прекрасно знаем.
Конечно, эта картина советской действительности является несколько упрощенной, но зато она верна и наглядна. Если до Маркса экономику страны оценивали преимущественно по производству сельхозпродукции, а в начале XX века — по степени развития тяжелой промышленности, то, начиная с середины XX века, постепенно становится доминирующим показатель развития наукоемких производств, а сегодня уже говорят о новой эпохе, где главное богатство страны будет составлять производство научной технологии и информации. Вряд ли кто-нибудь станет спорить с тем, что научную технологию и информацию производит не рабочий класс.
Почему же коммунистическая идея столь догматична? Сама по себе коммунистическая идея, т.е. не быть ни понята, ни развита. Особенно явственно это проявляется при анализе коммунистического идеала. Как можно построить общество, главный принцип которого: от каждого по способностям — каждому по потребностям? Известно, что удовлетворение одних потребностей порождает новые потребности. Общество, в котором могут быть удовлетворены все потребности, не может существовать в принципе.
Не каждый добровольно будет трудиться, используя все свои способности, т.е. работать «на полную катушку». Здесь можно вспомнить слова Г. Форда: «Только две вещи заставляют людей работать — заработная плата и страх ее потерять». Может быть, Форд в некоторой степени преувеличивал, но, несомненно, большинство людей никогда не будет добровольно работать, используя весь свой потенциал. Поэтому основной принцип коммунизма в высшей степени утопичен. Общество, в котором все будут получать по своим потребностям, построить невозможно, точно так же как и общество, где все будут работать, используя все свои способности.
Как могут отмереть деньги, государство, семья? Во все это поверить нельзя. И никто не верил. Люди шли в партию, т. к. она олицетворяла чистый, светлый идеал справедливости. Очень показательна в этом отношении сцена из фильма «Чапаев»: главный герой даже не знает, в каком «Интернационале» состоит Ленин. Когда же начал действовать принцип партийного отбора, при котором знание коммунистического идеала стало обязательным, мы получили коммунистов вроде Горбачева и Ельцина.
Коммунистическая идея утопична и поэтому не способна к развитию и приспособлению к нормальной жизни общества.
Таким образом, социализм и коммунизм как учения во многом являются разными идеологическими направлениями. В конечном счете, в СССР марксистская теория погубила социалистическую практику.
Мы легко распрощались с социалистическими завоеваниями, потому что не ценили их. А не ценили, потому что не понимали их суть. А не понимали их суть, потому что летали в облаках марксистских абстракций.
[1] Основы социологии и политологии / Под ред. Бороноева А. О. - М., 2001. - с. 79.
[2] Соловьев В., Клепикова Е. Юрий Андропов: Тайный ход в Кремль. (Впервые издана в 1983 г. в США.) М., 1995. С. 70.
[3] Маркс К., Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. Соч., т. 21. С. 78.
[4] Маркс К., Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. Соч., т. 21, С. 78–79.
[5] Ленин. В. И. Изб. пр-ия. Т. 6. Ленинград, 1934. С. 28.
Система пороков - результат. Абсолютно все пороки в ближайшее время будут легализованы. В какой-то стране раньше, в какой-то позже. Легализованы будут проституция, наркотики. Деятельность всех видов извращенцев будет также легализована. Конечно, это будет не завтра, возможно, даже не послезавтра, но это обязательно будет, потому что такова тенденция и объективные закономерности.
Например, в России борются с парадами гомосексуалистов. Так, мэр Москвы Юрий Лужков в 2001 г. смело заявил в День города: «Гей-парадов в Москве не будет!»[1]. Что можно по этому поводу сказать: парада, конечно, не будет, пока не будет, но пройдет время, и в парадах гомосексуалистов будут принимать участие мэры, министры, полицейские и священники. Весь этот недолгий путь перед нами прошел Запад, лет тридцать назад, подобные парады там тоже запрещали.
Возможно, какие-то единичные случаи деградации были и раньше, возможно, они касались даже выдающихся людей, тем не менее, такой массовой эпидемии деградации, как сейчас, не было никогда, и это самое важное. Например, можем ли мы представить парад гомосексуалистов в прошлом?
Сегодня построено самое аморальное общество, какое можно было представить. И это аморальное общество признается венцом истории и примером для подражания всем недостаточно еще цивилизованным народам.
Причина роста ненормальности и аморальности – эгоизм господствующего класса, не выполняющего функции ограждения социального организма от социоболезней. Более того, вместо того чтобы ограждать общество от болезни господствующий класс всячески поддерживать распространение пороков и ограждает извращенцев от давления здоровых сил общества. Все в этом мире перевернулось с ног на голову.
«Нигде низвержение прежней морали не заметно так отчетливо, как в отношении к гомосексуализму. В годы Второй мировой войны помощник государственного секретаря С. Уэллс был лишен должности за приставания к спящему проводнику. Л. Джонсон всерьез опасался, что арест помощника У. Дженкинса, застигнутого полицией в мужском туалете здания ИМКА[2], может стоить ему миллионов голосов на выборах. Но так было раньше; теперь все иначе.
Окончательно стало ясно, что перемена произошла, когда Дж. Стаддс, обольстивший шестнадцатилетнего подростка, отверг обвинения сенатской комиссии, повторно выдвинул свою кандидатуру на пост сенатора от Массачусетса — и был благополучно переизбран в этом католическом штате! Сенатор Фрэнк стал приводить своего дружка на открытые заседания сената!.. Воистину мир перевернулся с ног на голову!»[3]
Поколеблены устои человеческого общества, точнее устои человечности, строится не просто аморальное общество, строится античеловеческое в своей сути общество.
[1] 23.07.2001, MIGnews.
[2] Ассоциация, ратующая за обретение так называемой новой морали.
[3] Бьюкенен П. Дж. Смерть Запада. - М., 2004. - с. 71–72.
Высочайший критерий цивилизованности той или иной расы - это
ее готовность протянуть руку помощи менее удачливым народам
Б. Вашингтон
Недостатков нет только в раю. Существовали недостатки и в Советском Союзе. Но нигде и никогда человечеством не было создано более великой и справедливой социальной системы, чем та, которая была создана нами в нашей советской стране.
Только советский период со всей очевидностью показал, что общество может быть пронизано честностью, солидарностью, непорочностью, где каждый простой человек может достичь вершин власти. И в этом кроется его великая притягательная сила. Именно поэтому так очерняют советский период времени.
«Казнокрады, мошенники, лжецы, клеветники, особенно имеющие дипломы престижных университетов, имеющие свой целью деньги, богатство, власть, всегда стоят у власти или как минимум около нее. При капитализме их господство стало всеобъемлющим и подавляющим. За всю человеческую историю ситуация изменилась только однажды — лишь в бытность СССР “люди денег” перестали считаться лучшими людьми, в них видели только их хищную суть. Молодежь рвалась не в банкиры, не в биржевики, а в космонавты, в ученые, в конструкторы и иные творческие, героические социальные ипостаси»[1].
О нравственности советского периода стоит сказать особо. Советский период был нравственной вершиной не только за всю историю России, но и за всю историю человечества. Конечно, он был не идеален, идеален только Бог, но стоит признать безо всяких философских, заумных фраз: и до Советского Союза было хуже, и после. Нам, советским людям, посчастливилось жить в самую лучшую эпоху в мировой истории, в великой и могучей стране.
««Мы» - это поколение помнящих стыд, честь, совесть. Мы еще помним то время, когда слово «голубой» было прилагательным. Нас учили высшим принципам, пусть через призму советской идеологии, но все равно это были и совесть, и честь, и стыд. Нам казалось это таким очевидным, как воздухом дышать. Но сегодня мы осознаем: если так пойдет дальше, вырастет поколение, которое искренне не будет понимать терминов «стыд» или «честь». Понимаете, новое поколение будет не бессовестным, в смысле отрицающим совесть, а не знающим совести. Это пострашнее бессовестных. Когда человек что-то отрицает, всегда есть возможность пересмотреть свой взгляд. Но как пересмотреть взгляд на то, чего не знаешь?»[2].
Не было ничего более великого на русской земле ни до Советского Союза, не будет ничего и после, если сегодняшний тренд развития не будет преодолен. Мы не должны повторять тезисы наших врагов о СССР, Запад нас ненавидит и поэтому он ненавидит наше советское прошлое. Почему Запад так не любит Россию и особенно советский период? Причины ненависти три.
[1] Водолеев Г. Люди цивилизации денег. http://ari. ru/publication.
[2] Проект Россия. Вторая книга. Выбор пути. - М., 2007