Результаты поиска: найдено 4 элементов.
Сейчас на сайте 31 гость и нет пользователей
Господствующий класс возник не случайно и не тогда, когда люди плохие захватили власть над хорошими, как считали теоретики, мечтавшие о построении бесклассового общества. Господствующий класс - обязательный атрибут развитого социального организма. Обществом необходимо управлять, поэтому нужны профессиональные управленцы, которых необходимо кормить. Это неизбежность.
Общество необходимо защищать, поэтому нужны профессиональные военные. В предыдущие исторические эпохи войн было гораздо больше и общество, не способное себя защитить, вряд ли просуществовало бы даже несколько лет. Дворянские титулы жаловались за отвагу на поле брани. А, например, первый господствующий класс на Руси был представлен воинской дружиной. Глава государства нередко принимал личное участие в сражении, а нередко и первым шел в атаку. Крестьяне проливали пот, чтобы другие за их свободу от иноземного ига, проливали кровь.
Религиозный культ также требует профессионалов. Нередко религиозные деятели принадлежали не только к господствующему классу, но являлись представителями верховной власти. Громадно было влияние жрецов в Древнем Египте. В Средние века императоры вымаливали прощения у главы церкви («идти в Каноссу»).
Чиновники, воины, стражи правопорядка, священнослужители, — без них невозможным было представить общество. Всех их необходимо было кормить, поэтому крестьяне делились с ними частью произведенной продукции. Часто это «деление» было далеко недобровольным. Производительность труда находилась на низком уровне, и поэтому кормление господствующего класса, часто приобретало форму жесточайшего насилия над крестьянами.
Основы эксплуатации. В чем различие? При зарождении капитализма чиновники, воины, стражи правопорядка, священнослужители остаются, но появляется новой слой эксплуататоров – представители крупного бизнеса или просто олигархи. Конечно, в определенной степени эксплуатирует и мелкие бизнесмены, но, как правило, они сами вовлечены в производственный процесс, на них собственно все держатся. Они также не имеют запредельных доходов, в действительности их доходы сопоставимы с зарплатами топ-менеджеров.
Олигархи принципиально иной слой общества, во-первых, сами они как правило не трудятся на предприятиях, во-вторых, затраты времени и сил, которые они изредка уделяют своим предприятиям не сопоставимы с получаемыми доходами. Оценивая степень вовлеченности олигархов в производственных процесс, не стоит ориентироваться на пиар-ролики, нередко мелькающие на телеэкранах, в которых показывается олигарх в каске, с отверткой и т.д. Еще в средине XX века в США оформляется теория «революции менеджеров» выдвигающая тезис о произошедшем устранении власти капиталистов-собственников над корпорациями и банками и переходе её в руки специалистов-управляющих. Возникнув в США (Минс, Бёрнхем, Друкер), затем эта теория становится популярной во многих других странах: Блюм (Франция), Стрейчи (Великобритания), Реннер (Австрия), Джилас (Югославия) и др. Особо стоит подчеркнуть, что это прокоммунистическая теория, наоборот ее острие направлено против коммунистической доктрины, т.к. революции менеджеров постулирует снижение антагонистических противоречий.
До зарождения капитализма также существовали коммерсанты. Но их власть была ограничена, в современном обществе власть капитала безграничная и всепроникающая.
«Деятельность на поприще бизнеса, вообще говоря, считалась занятием низших классов — даже если речь шла о тех, кому удавалось пробиться к вершине успеха в рамках ремесленных гильдий, — и не давала возможности вырваться из своего сословия»[1].
И здесь мы возвращаемся к вопросу о тоталитаризме денег. Деньги сами по себе бумажки и диктат осуществляют не они, а те, кто ими обладает в наибольшем количестве, т.е. олигархи.
Что это за социальная группа? Это тоже эксплуататоры. Их основная цель сделать величину «эксплуататорства» максимальной, т.е. максимизировать свою прибыль. Это и есть показатель успешности, а выживают в условиях конкуренции самые успешные. Но олигархи представляют слой общества, который резко отличается от эксплуататорских прослоек предыдущих эпох. Это очень важное отличие. Отличие узловое.
Если до этого эксплуататоры служили обществу, и за это общество им платило, то капиталисты не служат обществу, они служат только себе.
У эксплуататоров прошлого желание максимизации своего дохода не было доминантным, они были профессионалы в других областях, и именно в них самореализовывались. Религиозные трактаты, перипетии военных баталий, литература, научные открытия — вот что было основным предметом обсуждений докапиталистического господствующего класса.
У олигархов максимизация дохода основная, а часто единственная цель. Бизнес, автомобили, дома, предметы роскоши, — предмет обсуждений капиталистического господствующего класса. Даже один из самых ревностных защитников общества потребления, классик либерализма Л. Мизес признает:
«Так называемый высший свет в США почти исключительно состоит из самых состоятельных семей. …Большинство в этом “обществе” не интересуется ни книгами, ни идеями. Встречаясь, они если не играют в карты, то сплетничают или беседуют скорее о спорте, чем о культурных проблемах. Но даже те, кому не чужды книги, считают писателей, ученых и художников людьми, с которыми неинтересно общаться. Почти непреодолимая пропасть разделяет высший свет и интеллектуалов»[2].
Но именно олигархи обладают реальной властью в капиталистическом обществе, собственно, поэтому оно и называется капиталистическим. В обществе, где все покупается и продается, наибольшей властью обладают те, у кого больше денег. Аналогично тому, как в аукционе побеждает тот, у кого много денег, а не тот, у кого нет гроша за душой. Это настолько очевидно, что не требует особых доказательств.
«Президенты являются марионетками в чужих руках. Решения принимают не Ельцин, Клинтон или Ширак — у них нет больше власти. Реально экономической властью на этой планете владеют те, кто, благодаря коммуникационной сети цифровой технологии, контролирует и изменяет всю экономику так, как им удобно»[3].
Каковы же качества людей, которые с одной стороны являются господствующим классом, а с другой стороны, для которых максимизация дохода, полученного от присвоения чужого труда, основой мотивации?
[1] Шумпетер. Й. Капитализм, социализм и демократия. - М., 1995. - с. 175.
[2] Mises L. Bureaucracy. - Р. 108.
[3] Череш Р. Ответ Джо Соросу или изучение мудрости. - СПб., 2000. - с. 464–465.
Богатство не уменьшает жадности
Саллюстий
Процесс, происходящий в духовной жизни западного общества, можно обозначить как «мпэнизация» (от начальных букв слов «материализация», «примитивизация», «эгоизм», «ненормальность»). В этом параграфе мы объедениям анализ двух процессов материализации жизни общества, которое можно охарактеризовать как господство тоталитарного капитализма, и росте эгоизма. Оба эти взаимосвязанных процесса ведут к торжеству максимальной несправедливости.
Этническая самооценка – ценность, которой в той или иной степени значимости наделяет как свою нацию в целом, так и отдельные ее стороны. Русское стремление к внутреннему совершенствованию обуславливает тягу к постоянному самокопанию и самоедству. Это приводит к комплексу неполноценности, при котором усиливается тенденция создания отрицательных автостереотипов, и других этносах могут создаваться преимущественно положительные стереотипы, хотя положение вещей на самом деле может быть намного сложнее.
Заниженная этническая самооценка связана также с пессимизмом. Пессимизм — представления о том, что в мире преобладают негативное начало (хаос и зло), настроения безысходности. На вопрос: «Как дела?» в России принято отвечать "нормально». Это …слово означает: «Не очень плохо», выражает боль прошлого и надежду, что в будущем это не повторится[1].
Большинство исследователей разделяло мнение о пессимистичности русского аксиотипа, так отечественные психологи К. А. Абульханова и Р. Р. Енакаева большую часть современного российского общества — при исследовании предпринимателей, ученых, рабочих и пенсионеров — оценили как пессимистичную[2]. Британский социальный психолог Д. Пибоди приписывал русскому национальному характеру пессимизм, определяя его как пассивное приспособление к ситуации, склонность к депрессии[3].
«Однако из пессимизма ситуативного вовсе не следует пессимизм общий, охватывающий все сферы жизни, тем более что жизнь «здесь и теперь» никогда не занимала главенствующего положения в мировосприятии русского человека… Русским свойственна уверенность в том, что все обойдется и добро возобладает над злом непременно, но в будущем»[4].
Заниженная самооценка. Пессимизм тесно переплетается с аггравацией – преувеличением неприятных переживаний, ведь даже в обыденном сознании закреплено убеждение, в соответствии с которым для высоты духа необходимо много страдать.
Стремление к высшей справедливости детерминирует неугомонную самокритику. Русский человек постоянно замечает в себе недостатки. Мы не ценим себя, а часто просто не уважаем, и нередко поэтому нас не уважают другие народы. Мы все время себя критикуем, восхищаемся достижениями других цивилизаций, забывая, что наши достижения в этих же областях гораздо более значимы. Неправильно было бы говорить о том, что это качество надо изжить. Самокритика часто является источником развития отдельного человека и народа в целом, но надо знать, что о наличие данного качества и осознавать опасность, от него исходящую. Это качество, нащупанное западными спецслужбами, очень хорошо использовалось в психологической войне против СССР.
Чем больше значения человек придает духовной сфере, тем больше он склонен к поиску ответов на вечные вопросы. А поскольку эти вопросы на то и вечные, что на них вечно ищут ответ, этот процесс превращается в бесконечный. Русские все время в поиске идеала, причем, если на пути этого поиска встает собственная жизнь или жизнь общества мы можем, не задумываясь поломать как первое, так и второе.
[1] Кочетков В. В. Психология межкультурных различий: Учеб. пособие для вузов. – М., 2002. – с. 91.
[2] Абульханова К. А., Енакаева Р. Р. Российский менталитет, или Игра без правил? (Российско-французские кросс-культурные исследования и диалоги) // Российский менталитет: Психология личности, сознание, социальные представления. - М., 1996. - с. 4-27.
[3] Peabody D. National characteristics. — Cambribge, 1985.
[4] Стефаненко Т. Г. Этнопсихология: Учебник для вузов. – М., 2003. - c.150-151.