Искать

Ценности западного мира

Западный идеал. Аксиотип и психотип, являясь сущностными характеристиками психического склада западного человека, рождает определенную национальную мечту и образ национального героя.

Национальная мечта западного человека – это индивидуальная материальная обеспеченность. Эта мечта может формулироваться по-разному, например: стремление к увеличению своего дохода или повышение комфортности существования, стремление к личному успеху или независимости. Но, так или иначе, все эти формулировки — аспекты главной цели, а именно индивидуальной материальной обеспеченности, ведущей и к независимости, и к комфортности.

Национальным героем на Западе считается человек, смогший сделать карьеру и подняться с низов на самый верх. Например, американская мечта – предприниматель, открывший свое мелкое дело, а затем ставший крупным бизнесменом. Никакие моральные или иные характеристики в расчет не принимаются. Герой тот, кто может себе позволить купить других.

Изучив аксиотип и психотип западной цивилизации, можно прийти к выводу, что оптимальной для эффективного развития данной цивилизации является экономическая система, покоящаяся на трех столпах:

• материальная обеспеченность как главный стимулятор трудовой деятельности;
• частная инициатива, прежде всего, индивидуальных предпринимателей как основная пружина механизма развития и конкуренция между фирмами как механизм развития экономики;
• экономическая система, основанная на притоке ресурсов извне, т.е. из других стран.

Эта экономическая система и была построена Западом и получила название «капитализм». Существенную роль в повышении эффективности капитализма играет также рациональность, способность к риску и борьбафилия, но в основном капитализм в аспекте аксиотипа детерминирован двумя качествами: во-первых, любовью к деньгам (алчности), во-вторых, частной инициативой и конкуренцией, детерминированных индивидуализмом. На Западе к этому прибавилось еще эксплуатация других народов, но это, так сказать, этнически западное понимание капитализма.

Капитализм – экономический базис современного западного общества, определяющий его сущностные черты. Капитализму должна соответствовать политическая настройка, она также была создана и получила свое наименование - «демократия», которая также держится на трех столпах:

• зависимости всего политического спектра (партий, общественных движений, политиков, СМИ) от капитала;
• конкуренции между политическими партиями и движениями;
• массовой манипуляции общественным сознанием.

Если выразить нескольким словами суть идеального общественного строя западного образца, то это будут слова: деньги, индивидуализм, колонии, обман, собственно в этом нет ничего удивительного, т.к., как мы увидели, что все это сущностные характеристики западного аксипсихотипа. Нет ничего удивительного и в том, что идеальной для Запада экономической системой, а по сути, общественным строем стал капитализм, как мы помним ценностными критериями властной селекции и вертикальной социальной мобильности в условиях капиталократии, а по сути, основами тоталитарного капитализма являются алчность, эгоизм и обман.

К ценностным столам тоталитарного капитализма добавилась еще только одна категория - колонии, но это, как мы увидим далее, лишь глобализированные ценностные столпы капиталистического цивилизации. В колониальной политике в полной мере воплотились и алчность, и эгоизм, и обман.

Может показаться, что мы слишком негативно оцениваем западную цивилизацию. Было бы очень хорошо, если бы это было так. Но, к сожалению, вызов, стоящий перед человечеством как раз и заключается в том, что на роль гегемона претендует выродившаяся цивилизация, отравляющая мир абсолютным злом.

Гражданская война

Самое яркое подтверждение того, что страна осознанно пошла по социалистическому пути развития, это выигранная большевиками гражданская война. Необученная, нищая армия меньшинства не может выиграть войну. А ведь на стороне белогвардейцев были более десятка самых передовых стран.

«Была немецкая, фран­цузская, английская, чешская, румынская, греческая, япон­ская, американская, польская… армии на территории Рос­сии. 1 миллион иностранных солдат на нашей территории! Деникин же получил от Англии пароходы с вооружением, снаряжением, одеждой и другим имуществом по расчету на 250 тысяч человек. Колчак уже в 1917 г. был в Англии и США, после Октября поступил на службу его величества короля Вели­кобритании, и в Сибири работал под контролем британско­го генерала Нокса и французского генерала Жанена. Под залог трети золотого запаса России он получил около мил­лиона винтовок, несколько тысяч пулеметов, сотни орудий и автомобилей, десятки самолетов, около полумиллиона комплектов обмундирования и т. п»[1].

Конечно, Запад никому просто так помогать не будет, как говорят в Англии: «У Англии нет вечных союзников и постоянных врагов, вечны и постоянны ее интересы». «Белые» воевали на деньги западных держав, при поддержке оккупационных корпусов и при условии территориальных уступок в случае победы. Это дает право некоторым исследователям говорить не о гражданской войне, а о национально-освободительной.

«Как известно, еще 23 декабря 1917 г. член правительства Великобритании лорд Мильнер и премьер-министр Франции Жорж Клемансо подписали в Париже конвенцию «О действиях на юге России», согласно которой «сферой влияния» Англии становились «казацкие территории, Кавказ, Армения Грузия, Курдистан, а к Франции отходили «Бессарабия, Украина, Крым»[2].

Поэтому со стороны красных война была не только классовой, но и отечественной. Красные были не только революционерами, но и патриотами. Они боролись за независимость своей родины и против ее расчленения. Белые режимы были одновременно и антинародными, и антинациональными. Поэтому они с неизбежностью рухнули. Большевики победили, ибо за ними шла большая часть народа»[3].

В результате, в 1933 г. в Париже в своих воспоми­наниях двоюрдный дя­дя Николая II, великий князь Александр Михайлович пи­сал, что союзники собирались превратить Россию в свою колонию, а

«на страже русских национальных интересов стоял не кто иной, как интернационалист Ленин, который в своих постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы про­тестовать против раздела бывшей Российской империи… »[4].

Сегодня стараются не вспоминать, что большевики выбили интервентов 14 государств с территории Российской империи потому, что на сторону большевиков встал русский народ. Очень точную характеристику гражданской войны дал один из самых непримиримых и активных борцов с советской властью Борис Савинков. Раскаявшись, он признал, что народ пошел за большевиками, а не за белогвардейцами.

«Для меня теперь ясно, что не только Деникин, Колчак, Юденич, Врангель, но и Петлюра, и Антонов, и эсеры и «савинковцы»… не были поддержаны русским народом и именно поэтому и были разбиты. Правда заключается в том, что не большевики, а русский народ выбросил нас за границу, что мы боролись не против большевиков, а против народа…. Когда-нибудь… это… поймут даже эмигрантские «вожди»»[5].

Белое движение не нашло пути к сердцам и душам большинства русского народа, все их лидеры были западниками. Парадоксально, но идеи большевиков были более близки идеям самодержавия (конечно, не той карикатуры, которая существовала в 1917 году), чем идеи белогвардейцев.

Великая Октябрьская революция решала не столько вопрос о замене власти класса дворянства на класс пролетариата (хотя и это имело место), сколько вопрос выбора пути движения: западный или русский. Большинство патриотической интеллигенции боролось за социалистическое будущие плечом к плечу с простым народом. Надо помнить, что во время гражданской войны 82 % комполков, 83 % комдивизий, 54 % командующих военными округами были в прошлом офицерами царской армии[6]. Многие же, кто сражался против Красной армии перешли на сторону большевиков, многие, кто эмигрировал, вернулись обратно.

Такое положение было не только на фронте — 82 % высших должностей в промышленности занимали высококвалифицированные специалисты дореволюционной России[7].

Многие знают имя генерала Алексея Алексеевича Брусилова –главнокомандующего, с именем которого связан единственное удачное крупное наступление российской армии в Первой мировой войне – Брусиловский прорыв. После Октябрьской революции белогвардейцы предлагают Брусилову встать во главе белого движения, но он категорически отказывается и переходит на сторону большевиков. Это вызвало бешеную злобу в стане контрреволюции, и им удалось выместить ее на единственном сыне Брусилова Алексее, который служил в РККА и в 1919 г. под Орлом попал в плен. Белые его расстреляли. В 1920 г. на страницах «Правды» публикуется воззвание «Ко всем бывшим офицерам…» подписанное Брусиловым. Это воззвание произвело на бывших офицеров русской армии огромное впечатление. Тысячи офицеров явились в военные комиссариаты с желанием честно служить своей Родине. Умер Брусилов 17 марта 1926 года. Такова судьба самого популярного генерала царской армии.

Война, к сожалению, это всегда жертвы. Сейчас часто преувеличивают кошмар красного террора, это неправильно. Говоря о терроре, надо учитывать, что время тогда было другое, и ту историческую ситуацию необходимо сравнивать не с сегодняшним днем, а с деятельностью белогвардейцев и обстановкой в других странах. В других странах тоже был голод, забастовки, убийства активистов профдвижения, расстрелы полицией демонстраций и т.д. Такое было тяжелое время. Белогвардейцы также не церемонились с большевиками - и расстреливали без суда, и звезды на лбу вырезали, все это было. Большевика С. Г. Лазо и его соратников А. Н. Луцкого и В. М. Сибирцева японские интервенты после пыток сожгли в паровозной топке.

«На конец 1918 г. в Советской России в заключении было чуть больше 42 ты­сяч контрреволюционеров, бандитов, спекулянтов. А в цар­стве «белых» только на востоке страны находилось около 1 млн. в концлагерях и 75 тысяч в тюрьмах, то есть в 20 с лишним раз больше. Если учесть, что в Европейской (Советской) России населения было, по крайней мере, в 10 раз больше, то террор белых должно по масштабам считать в 200 раз более ужасным»[8].

Подводя итог повествованию о революции, предоставим слово одному из самых ярких критиков марксизма Н. Бердяеву. В эмиграции он напишет:

«К 1917 г. в атмосфере неудачной войны, все созрело для революции. Старый режим сгнил и не имел прилич­ных защитников. Пала священная русская империя…

В России революция ли­беральная, буржуазная, требующая правового строя, бы­ла утопией, не соответствующей русским традициям и господствовавшим в России революционным идеям. В России революция могла быть только социалистичес­кой.

… символика революции — условна, ее не нужно пони­мать слишком буквально. Марксизм был приспособлен к русским условиям и русифицирован. Мессианская идея марксизма, связанная с миссией пролетариата, соединилась и отожествилась с русской мессианской идеей. В русской коммунистической революции господ­ствовал не эмпирический пролетариат, а идея пролета­риата, миф о пролетариате. Но коммунистическая рево­люция, которая и была настоящей революцией, была мессианизмом универсальным, она хотела принести все­му миру благо и освобождение от угнетения…. Коммунисты оказались ближе к Ткачеву, чем к Плеханову и даже чем к Марксу и Энгельсу.

Произошла также острая национализация Со­ветской России и возвращение ко многим традициям русского прошлого. Ленинизм-сталинизм не есть уже классический марксизм…. Коммунизм есть русское явление, несмотря на марксистскую идеологию. Коммунизм есть русская судьба, момент внутренней судьбы русского народа»[9].

Напоследок приведем цитату одного человека «те события, которые произошли в октябре 1917 года, являются логическим завершением общественного развития России. Я нисколько не сожалею, что произошло именно так, как было и к чему это привело спустя 50 лет» (1968 год)[10]. Человек, произнесший это никто иной, как последний правитель дореволюционной России – А. Керенский.

 

---

[1] Бенедиктов Н. А. Русские святыни. – М., 2003. - с. 136.

[2] Фишер Л. Жизнь Ленина. Т. 2. - М., 1997. - с. 4-5.

[3] Семенов Ю. И.  Философия и общая теория истории. основные проблемы, идеи и концепции от древности до наших дней. – М., 2003. - с. 575.

[4] Кожинов В. В. Загадочные страницы истории XX века // Наш современник, 1994, № 11—12. С. 246—247.

[5] Голинков Д.Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. Кн. 2. - 4-е изд. – М., 1986. – с.258

[6] Материалы по изучению истории СССР IX класс (1921-1941 гг.). Долуцкий И. И. - М., 1989- с. 84

[7] Материалы по изучению истории СССР IX класс (1921-1941 гг.). Долуцкий И. И. - М., 1989- с. 84

[8] Бенедиктов Н. А. Русские святыни. – М., 2003. - с. 137.

[9] Бердяев Н. А. Русская идея. – М., 2000. – с. 235-237.

[10] Е. Улько, Возможности не представилось, «Родина», 1992, №5

Итоги революции 1917 года

О том, как все было хорошо, а потом пришли большевики, и стало плохо. Мы часто сталкиваемся с пропагандой следующей идеи: был хороший царь, богатая Россия, которая кормила всю Европу хлебом, пришли большевики, свергли царя, устроили голод. Большевики, как мы выяснили, царя не свергали, теперь разберемся с так называемым хлебным изобилием.

Многие, доказывая благополучие России, ссылаются на вывоз Россией хлеба за границу для продажи. Да, Россия действительно продавала за границу хлеб, но не от богатства, а от бедности. Продавала, чтобы получить валюту, продавала, а сама голодала. Потребление хлеба в России на душу населения было в три раза ниже, чем в США и это при том, что в России хлеб, в отличие от других стран, являлся чуть ли не единственным продуктом питания. Результатом такого хлебного псевдоизобилия был голод простого народа. От голода за время правления Николая II умерло свыше 5 миллионов человек.

«Даже хлеб — основное наше богатство — был скуден. Если Англия потребляла на душу населения 24 пуда, Германия 27 пудов, а США целых 62 пуда, то русское потребление хлеба было только 21,6 пуда — включая во все это и корм скоту. Нужно при этом принять во внимание, что в пищевом рационе России хлеб занимал такое место, как нигде в других странах он не занимал. В богатых странах мира как США, Англии, Германии и Франции, — хлеб вытеснялся мясными и молочными продуктами и рыбой, — в свежем и консервированном виде»[1].

России нечего было продавать, а дворянам хотелось отдыхать в Париже, на Ницце, проматывать состояния. Брать деньги они могли только, продавая хлеб своих крестьян, часто обрекая последних на голод.

В начале ХХ в. голод постигал Россию 5 раз: 1901, 1905,1906, 1908, 1911 годы. Вполне закономерно, что по материалам переписи 1897 г. в европейской части России продолжительность жизни русских мужчин была 27,5. Николаем II был издан уникальный указ «О приготовлении хлеба из барды и соломенной муки, как могущего заменить употребление обычного ржаного хлеба». И, несмотря на голод, Россия вывозила хлеб! Царский министр Вышнеградский, отвечая на обвинения в сбыте хлеба за границу даже во времена голода в России, сказал с трибуны Государственной думы: «Недоедим, а вывезем!».

Русский народ не бегает от сытости, а ведь количество забастовок и протестов в России было в 5 раз выше чем, например, в Германии. Если бы все было хорошо, то не было бы тысяч стачек, забастовок, митингов, восстаний. Причем, это были не митинги типа праздничных гуляний. Людей расстреливали, сажали, ссылали, но успокоить страну так и не смогли.

Сегодня очень часто можно также услышать о том, что коммунисты придумали продотряды, с помощью которых отнимали хлеб у крестьян, истязали их, разве только не съедали живьем. Но это не соответствует действительности. Продотряды были созданы еще при царском режиме в 1916 году. Мера в условиях войны вынужденная, нужно было кормить голодающие города. Большевики сохранили подряды с той же целью. Но было и одно отличие: сами большевики не имели позолоченных карет и вилл в Ницце. И это прекрасно знали крестьяне и понимали, что хлеб отдают таким же, как они сами – простым и голодающим.

Если мы обратимся к фактам, то увидим, что далеко не все так однозначно было с русским православием, которое «погубили» большевики. К 1917 году, по мнению многих мыслителей того времени, русское православие пребывало в серьезном кризисе. Причем констатировали это далеко не революционеры, а как раз консервативные писатели, которых, кстати, никто не читал, зато читали Л. Толстого, отлученного от церкви. Не вызывают поэтому удивления известия о том, что в годы первой русской революции практически во всех семинариях про­исходили забастовки (в 48 из 53), или о том, что в 1911 г. из общего чис­ла выпускников семинарий в 2148 человек, только 574 приняли священнический сан, т.е. 25 %[2].

«А. Ф. Лосев рассказывал, что епископ Феодор считал П. Флоренского единственным верующим человеком в Мо­сковской духовной академии, причем перебирал остальных преподавателей и доказывал это. В начале века П. Фло­ренский считал, что церковь стала похожа на сухарь, и ее надобно перемолоть в муку, дабы напечь новые хлебы — веру и церковь живую»[3].

Итоги революции 1917 года. Но проблема заключалась не только в хлебном псевдоизобилии и развале церкви. К октябрю — ноябрю 1917 г. более 90 % уездов России бушевали в бунтах, в городах бесчинствовала уго­ловщина. После Февральской революции была произведена бездумная амнистия, и вместо жертв царизма на воли оказались тысячи уголовников. Полиция была практически полностью парализована. На улицах Петрограда происходили вооруженные столкновения. Красноречивым фактом, показывающим уровень развала России, было то, что полиция боялась заходить в некоторые кварталы Петрограда, т.е. власть не полностью контролировала даже столицу страны. Русский писатель В. Г. Короленко в сво­ем дневнике 4 ноября 1917 г с горечью констатировал:

«Общество распадется на элемен­ты без общественной связи… Наша психология…— это орга­низм без костяка, мягкотелый и неустойчивый. Русский народ якобы религиозен, но теперь религия нигде не чувствуется»[4].

Начался парад суве­ренитетов. Объявили о своей независимости от России: Украина, Финляндия, Закавказье, Северный Кавказ, Литва, Молдавия (Валахия). Большевикам досталась полностью разрушенная страна с фактически отсутствием централизованной власти. Эту страну необходимо вновь было собирать и вести вперед к новым победам.

Исторический парадокс заключался в том, что именно интернационалисты большевики, столько говорившие о праве наций на самоопределение, сделали все возможное и невозможное, чтобы вновь сплотить Россию. А те, кто очень много рассуждал о «великой и неделимой», на деле сделали все, чтобы довести страну до полного развала. Сегодня это все забыто, но тогда это очевидное обстоятельство признавали даже «белые»:

«противобольшевистское движение силою вещей слишком связало себя с иностранными элементами и поэто­му невольно окружило большевиков известным националь­ным ореолом, по существу, чуждым его природе. Причудли­вая диалектика истории неожиданно выдвинула советскую власть с ее идеологией интернационала на роль национально­го фактора современной русской жизни, — в то время как наш национализм, оставаясь непоколебленным в принципе, потускнел и поблек на практике вследствие своих хрониче­ских альянсов с так называемыми «союзниками»»[5].

 

---

[1] Солоневич И. Л. Народная монархия. – М., 1999 – с. 68.

[2] Зернов Н. Русское религиозное возрождение XX века. – Париж., 1991. - с. 53

[3] Бибихин В. В. Из рассказов А. Ф. Лосева // Вопросы филосо­фии, 1991 № 10. С. 140—141, 146.

[4] Короленко В. Г. Дневники // Память. - № 2. – Париж, 1979. – с. 379.

[5] Устрялов Н. В. Национал большевизм. – М., 2003. – с. 51.