Sidebar




Кризис остался бы внутренним делом Запада, если бы у данной цивилизации не было просто маниакального желания навязать свое мировоззрение другим народам[1]. Кризис приобрел глобальные масштабы именно потому, что он зародился на Западе, а не где-либо еще. Запад, обладая громадной финансовой, военной, пропагандисткой силой, пытается навязать свой путь развития всем народам.

Собственно, никто на Западе и не скрывает своих целей, а некоторые исследователи открыто провозглашают установление мировой гегемонии на основе общей глобальной экономики, где Западу принадлежит роль хозяина. Один из самых авторитетных западных историков А. Тойнби пишет:

«Западное общество провозглашается… цивилизацией, которая после длительного периода борьбы достигла наконец своей цели — мирового господства… Экономическая система (Запада — прим. авт.) держит в своих сетях все человечество»[2].

Не внутреннее дело. Таким образом, сегодня в мире происходят два взаимосвязанных процесса. С одной стороны — построение самой несправедливой, антигуманной и аморальной, по сути своей античеловеческой цивилизации, с другой — распространение этой болезни по всему миру.

«Какая страна представляет наибольшую угрозу миру в 2003 году?» — таким вопросом сотрудники международного издания американского журнала «Тайм» на днях обратились через internet к своим читателям. Откликнулось свыше 318 тысяч человек со всего мира, 8 % посчитала что всему миру угрожает Ирак, 7 % что северная Корея, 2 % что другие страны, а 83 % посчитали основной угрозой миру США. Стоит подчеркнуть, что это результаты обращения американского издания к своим читателям, интересно, какие были бы данные, если бы издание представляло другую страну и читательская аудитория у него была другой[3].

Термин «глобализация» маскирует истинную суть происходящий процессов. Происходит не глобализация, а навязывание западного образа жизни под маской глобализации.

«Введенный недавно термин «глобализация» — чисто идеологическая конструкция, прикрывающая то новое мироустройство, которое торопятся установить США и их партнеры на волне краха СССР. Главная ее идея полное раскрытие экономики, финансовой системы и информационной сферы всех стран, которые не спо­собны этому сопротивляться. Выдвинут даже тезис об отмене суверенитета стран над их природными ресур­сами»[4].

Проблема заката человечества заключается даже не в построении античеловеческой социальной системы на Западе, а именно в глобализации. Если мы окинем взглядом историю человечества, то увидим, что несправедливость, аморальность, духовная деградация в истории развития того или иного народа не является редчайшим событием. Уникальность сегодняшнего момента заключается в том, что этим социальным болезням никогда не сопутствовала глобализация данной болезни. Символично, что Запад — сторона света, связанная с символикой заката солнца. В различных религиозных и мифологических традициях Запад — это страна смерти, обитель мертвых, царство изгнания.

 


[1] Западная цивилизация вырождается, неслучайно значимое количество фильмов о будущем, создающихся сегодня на Западе, демонстрирует, как погибло или погибнет человечество. Общество подсознательно понимает, какая судьба его ждет.

[2] Тойнби А. Дж. Постижение истории. - М., 1991. – с. 385.

[3] Комсомольская правда. 18.02.2003.

[4] Кара-Мурза С.Г. Истмат и проблема восток-запад. – M., 2001. – с. 5.


Добавить комментарий


Защитный код
Обновить

Кто на сайте

Сейчас 49 гостей и ни одного зарегистрированного пользователя на сайте

nationaldoctrine

nationaldoctrine

Интересные статьи

Русское освобождение

Запад построил свою цивилизацию на костях других народов. К началу XIX в. страны Западной Европы и США прошли свою научную и промышленную революции, и в середи­не века переживали период устойчивого индустриального роста. За период 1800-1870 гг. их душевой ВВП увеличился почти вдвое, несмотря на значительный рост населения.

В этот период основные страны периферии были колониями или полуколо­ниями европейских государств. Они не могли противостоять экс­пансии европейцев и подвергались хищнической эксплуатации. Во многих периферийных странах шли процессы деиндустриали­зации и дезурбанизации, войны за независимость, военные пере­вороты, народные восстания против колонизаторов. За 1800-1870 гг. средневзвешенный душевой ВВП Бразилии, Мек­сики, Китая, Индии, Индонезии и Египта снизился на 10-15 %[1].

И вот происходит первая русская революция. По словам одного из наиболее глубоких современных запад­ных исследователей российских революций Теодора Шанина, на исходе XIX в. Россия стала первой страной, в которой материализовался социальный синдром того, что мы сегодня называем развиваю­щимся обществом, или третьим миром.

«Для неколониальной пе­риферии капитализма русская революция 1905-1907 гг. была первой в серии революционных событий, которые подвергли су­ровому испытанию европоцентризм структур власти и моделей самопознания, сложившихся в XIX в. За революцией в России не­медленно последовали революции в Турции (1908), Иране (1909), Мексике (1910), Китае (1911). К ним надо добавить и другие мощ­ные социальные противостояния…»[2].

После Октябрьской революции начинается борьба за независимость по всему миру. Советский Союз активно помогает национально-освободительной борьбе народов против колонизаторов. Добиваются независимости Индия, страны Африки, Южной и Латинской Америки. Это вызывало безумную злобу Запада, а взоры лидеров угнетенных стран были обращены на Советский Союз. Лидер индийского национально-освободительного движения, политический и государственный деятель Д. Неру писал из тюрьмы английских колонизаторов своей дочери Индире

«год в ко­торый ты родилась — 1917 год был одним из самых замечательных в истории, когда великий вождь с сердцем, преиспол­ненным любви и сочувствия к страдающим бедня­кам, побудил свой народ вписать в историю благород­ные страницы, которые никогда не будут забыты»[3].

Запад нас ненавидит, потому что мы разрушили его мир, мир, где целые континенты работали на благосостояние Запада, мир, который Запад сегодня хочет вернуть всеми силами.

«Но было бы ошибочно сводить взаимоотношения Запада и коммунистического мира исключительно к противостоянию со­циальных систем. Россия задолго до революции 1917 года стала сферой колонизации для западных стран. Революция означала, что Запад эту сферу терял. Да и для Гитлера борьба против ком­мунизма («большевизма») была не столько самоцелью, сколько предлогом для захвата «жизненного пространства» и превраще­ния живущих на нем людей в рабов нового образца. Победа Со­ветского Союза над Германией и расширение сферы его влияния в мире колоссальным образом сократили возможности Запада в отношении колонизации планеты. А в перспективе над Западом нависла угроза вообще быть загнанным в свои национальные границы, что было бы равносильно его упадку и даже исторической гибели»[4].

*     *     *

В этой главе мы оценили наше прошлое, которое можно охарактеризовать одной фразой: «Россия стала сверхдержавой». Сегодня наша страна нещадно прожигает то, что было создано при социализме. Мы существует как государство лишь потому, что у нас есть нефть и ракеты. Мы не создаем новых видов вооружений, не разведываем новых запасов нефти и газа, мы только ругаем СССР и живем за его счет. Причем лучше всех живут как раз яростные критики Советского Союза, те, кто за бесценок получили советские заводы, советскую нефть, советские трубопроводы. Но с каждым годом нефти и ракет становится все меньше. А что будет, когда нефть и газ закончится, а ракеты и другие виды вооружений устареют?

СССР наше прошлое, которое необходимо уважать, но отстраивать нам необходимо будущее, а не прошлое. Каково оно должно быть? Ответу на этот вопрос посвящена следующая глава.

Эта книга посвящена осознанию миссии России, поэтому подробно фокусироваться на проблемах построения в России общественного строя, отвечающего как русскому духу, так и духу времени мы не станем. Вопросам национального, государственного, политического, экономического, обустройства России, будет посвящен отдельный труд – «Сверхдержава: национальная доктрина России»[5]. В этом же труде будут рассмотрены проблемы международных отношений, религии, культуры и некоторые другие вопросы. Но контурно некоторые проблемы мы рассмотрим в следующей главе.

 


[1] Волконский В. А. Драма духовной истории: Внешнеэкономические основания экономического кризиса. – М., 2002. – с. 121

[2] Шанин Т. Революция как момент истины: Россия, 1905-1907 гг., 1917-1922 гг. - М., 1997.с.9, 26.

[3] Неру Д.. Взгляд на всемирную историю. - М., 1994. – с. 31

[4] Зиновьев А. Русский эксперимент. – М., 1995. — с. 308-309.

[5] Наименование книги проектное.

Гражданская война

Самое яркое подтверждение того, что страна осознанно пошла по социалистическому пути развития, это выигранная большевиками гражданская война. Необученная, нищая армия меньшинства не может выиграть войну. А ведь на стороне белогвардейцев были более десятка самых передовых стран.

«Была немецкая, фран­цузская, английская, чешская, румынская, греческая, япон­ская, американская, польская… армии на территории Рос­сии. 1 миллион иностранных солдат на нашей территории! Деникин же получил от Англии пароходы с вооружением, снаряжением, одеждой и другим имуществом по расчету на 250 тысяч человек. Колчак уже в 1917 г. был в Англии и США, после Октября поступил на службу его величества короля Вели­кобритании, и в Сибири работал под контролем британско­го генерала Нокса и французского генерала Жанена. Под залог трети золотого запаса России он получил около мил­лиона винтовок, несколько тысяч пулеметов, сотни орудий и автомобилей, десятки самолетов, около полумиллиона комплектов обмундирования и т. п»[1].

Конечно, Запад никому просто так помогать не будет, как говорят в Англии: «У Англии нет вечных союзников и постоянных врагов, вечны и постоянны ее интересы». «Белые» воевали на деньги западных держав, при поддержке оккупационных корпусов и при условии территориальных уступок в случае победы. Это дает право некоторым исследователям говорить не о гражданской войне, а о национально-освободительной.

«Как известно, еще 23 декабря 1917 г. член правительства Великобритании лорд Мильнер и премьер-министр Франции Жорж Клемансо подписали в Париже конвенцию «О действиях на юге России», согласно которой «сферой влияния» Англии становились «казацкие территории, Кавказ, Армения Грузия, Курдистан, а к Франции отходили «Бессарабия, Украина, Крым»[2].

Поэтому со стороны красных война была не только классовой, но и отечественной. Красные были не только революционерами, но и патриотами. Они боролись за независимость своей родины и против ее расчленения. Белые режимы были одновременно и антинародными, и антинациональными. Поэтому они с неизбежностью рухнули. Большевики победили, ибо за ними шла большая часть народа»[3].

В результате, в 1933 г. в Париже в своих воспоми­наниях двоюрдный дя­дя Николая II, великий князь Александр Михайлович пи­сал, что союзники собирались превратить Россию в свою колонию, а

«на страже русских национальных интересов стоял не кто иной, как интернационалист Ленин, который в своих постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы про­тестовать против раздела бывшей Российской империи… »[4].

Сегодня стараются не вспоминать, что большевики выбили интервентов 14 государств с территории Российской империи потому, что на сторону большевиков встал русский народ. Очень точную характеристику гражданской войны дал один из самых непримиримых и активных борцов с советской властью Борис Савинков. Раскаявшись, он признал, что народ пошел за большевиками, а не за белогвардейцами.

«Для меня теперь ясно, что не только Деникин, Колчак, Юденич, Врангель, но и Петлюра, и Антонов, и эсеры и «савинковцы»… не были поддержаны русским народом и именно поэтому и были разбиты. Правда заключается в том, что не большевики, а русский народ выбросил нас за границу, что мы боролись не против большевиков, а против народа…. Когда-нибудь… это… поймут даже эмигрантские «вожди»»[5].

Белое движение не нашло пути к сердцам и душам большинства русского народа, все их лидеры были западниками. Парадоксально, но идеи большевиков были более близки идеям самодержавия (конечно, не той карикатуры, которая существовала в 1917 году), чем идеи белогвардейцев.

Великая Октябрьская революция решала не столько вопрос о замене власти класса дворянства на класс пролетариата (хотя и это имело место), сколько вопрос выбора пути движения: западный или русский. Большинство патриотической интеллигенции боролось за социалистическое будущие плечом к плечу с простым народом. Надо помнить, что во время гражданской войны 82 % комполков, 83 % комдивизий, 54 % командующих военными округами были в прошлом офицерами царской армии[6]. Многие же, кто сражался против Красной армии перешли на сторону большевиков, многие, кто эмигрировал, вернулись обратно.

Такое положение было не только на фронте — 82 % высших должностей в промышленности занимали высококвалифицированные специалисты дореволюционной России[7].

Многие знают имя генерала Алексея Алексеевича Брусилова –главнокомандующего, с именем которого связан единственное удачное крупное наступление российской армии в Первой мировой войне – Брусиловский прорыв. После Октябрьской революции белогвардейцы предлагают Брусилову встать во главе белого движения, но он категорически отказывается и переходит на сторону большевиков. Это вызвало бешеную злобу в стане контрреволюции, и им удалось выместить ее на единственном сыне Брусилова Алексее, который служил в РККА и в 1919 г. под Орлом попал в плен. Белые его расстреляли. В 1920 г. на страницах «Правды» публикуется воззвание «Ко всем бывшим офицерам…» подписанное Брусиловым. Это воззвание произвело на бывших офицеров русской армии огромное впечатление. Тысячи офицеров явились в военные комиссариаты с желанием честно служить своей Родине. Умер Брусилов 17 марта 1926 года. Такова судьба самого популярного генерала царской армии.

Война, к сожалению, это всегда жертвы. Сейчас часто преувеличивают кошмар красного террора, это неправильно. Говоря о терроре, надо учитывать, что время тогда было другое, и ту историческую ситуацию необходимо сравнивать не с сегодняшним днем, а с деятельностью белогвардейцев и обстановкой в других странах. В других странах тоже был голод, забастовки, убийства активистов профдвижения, расстрелы полицией демонстраций и т.д. Такое было тяжелое время. Белогвардейцы также не церемонились с большевиками - и расстреливали без суда, и звезды на лбу вырезали, все это было. Большевика С. Г. Лазо и его соратников А. Н. Луцкого и В. М. Сибирцева японские интервенты после пыток сожгли в паровозной топке.

«На конец 1918 г. в Советской России в заключении было чуть больше 42 ты­сяч контрреволюционеров, бандитов, спекулянтов. А в цар­стве «белых» только на востоке страны находилось около 1 млн. в концлагерях и 75 тысяч в тюрьмах, то есть в 20 с лишним раз больше. Если учесть, что в Европейской (Советской) России населения было, по крайней мере, в 10 раз больше, то террор белых должно по масштабам считать в 200 раз более ужасным»[8].

Подводя итог повествованию о революции, предоставим слово одному из самых ярких критиков марксизма Н. Бердяеву. В эмиграции он напишет:

«К 1917 г. в атмосфере неудачной войны, все созрело для революции. Старый режим сгнил и не имел прилич­ных защитников. Пала священная русская империя…

В России революция ли­беральная, буржуазная, требующая правового строя, бы­ла утопией, не соответствующей русским традициям и господствовавшим в России революционным идеям. В России революция могла быть только социалистичес­кой.

… символика революции — условна, ее не нужно пони­мать слишком буквально. Марксизм был приспособлен к русским условиям и русифицирован. Мессианская идея марксизма, связанная с миссией пролетариата, соединилась и отожествилась с русской мессианской идеей. В русской коммунистической революции господ­ствовал не эмпирический пролетариат, а идея пролета­риата, миф о пролетариате. Но коммунистическая рево­люция, которая и была настоящей революцией, была мессианизмом универсальным, она хотела принести все­му миру благо и освобождение от угнетения…. Коммунисты оказались ближе к Ткачеву, чем к Плеханову и даже чем к Марксу и Энгельсу.

Произошла также острая национализация Со­ветской России и возвращение ко многим традициям русского прошлого. Ленинизм-сталинизм не есть уже классический марксизм…. Коммунизм есть русское явление, несмотря на марксистскую идеологию. Коммунизм есть русская судьба, момент внутренней судьбы русского народа»[9].

Напоследок приведем цитату одного человека «те события, которые произошли в октябре 1917 года, являются логическим завершением общественного развития России. Я нисколько не сожалею, что произошло именно так, как было и к чему это привело спустя 50 лет» (1968 год)[10]. Человек, произнесший это никто иной, как последний правитель дореволюционной России – А. Керенский.

 


[1] Бенедиктов Н. А. Русские святыни. – М., 2003. - с. 136.

[2] Фишер Л. Жизнь Ленина. Т. 2. - М., 1997. - с. 4-5.

[3] Семенов Ю. И.  Философия и общая теория истории. основные проблемы, идеи и концепции от древности до наших дней. – М., 2003. - с. 575.

[4] Кожинов В. В. Загадочные страницы истории XX века // Наш современник, 1994, № 11—12. С. 246—247.

[5] Голинков Д.Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. Кн. 2. - 4-е изд. – М., 1986. – с.258

[6] Материалы по изучению истории СССР IX класс (1921-1941 гг.). Долуцкий И. И. - М., 1989- с. 84

[7] Материалы по изучению истории СССР IX класс (1921-1941 гг.). Долуцкий И. И. - М., 1989- с. 84

[8] Бенедиктов Н. А. Русские святыни. – М., 2003. - с. 137.

[9] Бердяев Н. А. Русская идея. – М., 2000. – с. 235-237.

[10] Е. Улько, Возможности не представилось, «Родина», 1992, №5

Мононациональные и многонациональные народы

Принято считать, что Германия, Франция, Италия и другие государства Западной Европы мононациональные, а Россия — многонациональное государство.

В действительности, констатация многонациональности России есть производная уважения русских к национальным меньшинствам. Процент в России государствообразующего этноса не меньше, чем в странах, считающихся мононациональными, так, например, во Франции количество французов колеблется в районе 85-90 %. Более того, понятие государствообразующей нации для большинства европейских стран применимо с большой долей относительности.

Сегодня часто приходится слышать, что мы во всем отстаем от Запада, что русские в отличие от западноевропейцев даже не сформировались как нация. История, а не идеология говорит об обратном. Русские - одна из самых зрелых наций в Европе, а европейские нации оформились лишь в 19 – 20 столетии. Ещё в XIX веке немцы разных областей с большим трудом понимали друг друга, поэтому германский канцлер Отто фон Бисмарк удивлялся, как это русские говорят на одном языке:

«русский народ весь целиком говорит на одном и том же языке, начиная от Крымского полуострова и до глубины Сибири. Я совершенно не понимаю, каким образом народ, занимающий такое громадное пространство … может с такой чистотой говорить на языке, грамматика которого так же запутана, так же исполнена тонкостей, как и грамматика языка Демосфена или Фукидида»

У французов существуют абсолютно разные диалекты. Помимо французского языка на юго-востоке Франции существует франкопровансальский язык, гасконский язык распространен в Гаскони.

Итальянцы севера и юга с большим трудом начали понимать друг друга лишь в 20 столетии. В Италии также существует несколько диалектов: тосканский (на его основе создан литературный язык), неаполитанский (на нем звучат очень многие всемирно известные итальянские песни). Существует еще сардинский язык, эмилиано-романьольский язык, а также венецианский, лигурийский, корсиканский, пьемонтский, сицилийский диалект, последний нередко признается учеными самостоятельным языком.

В Германии официальным литературным языком и языком делопроизводства является немецкий язык. Наряду с этим население использует нижне-, средне- и верхненемецкие диалекты. А в качестве регионального используется нижнесаксонский язык, признанный 1994 г. ЕС самостоятельным языком.

Коренное население Швейцарии составляют 4 этнической общности: германо-швейцарцы, франко-швейцарцы, итало-швейцарцы и ретороманцы. А государственными языками являются сразу три языка – немецкий, французский, итальянский. Ретороманский язык имеет статус национального.

В Испании официальный язык — кастильский диалект испанского языка. Но в Каталонии используют каталонский язык, в Галисии – галисийский, свой диалект в Валенсии.

Мы еще будем говорить о якобы существующем монголоидном элементе русской нации. Сейчас же обратим внимание на то, что антропологически народы Европы, мягко говоря, не гомогенны. Например, с антропологической точки зрения, португальцы являются смешанным народом, будучи потомками иберов, кельтов, римлян, германских племен и мавров. То самое можно сказать и об испанцах. Антропологически северные итальянцы и южные итальянцы – разные расы, то же самое можно сказать, и о северных и южных французах.

Обратим внимание, что речь не идет том, что тысячелетия назад в этногенезе европейских наций участвовали разные племена. Нет. Речь о сегодняшнем дне. Эти нации на сегодняшний день — совокупность разных антропологических групп, разговаривающих на разных языках и даже принадлежащих к разным церквям. Например, 32,4 % — немцев католики, 32,0 % — лютеране, а еще треть принадлежит другим конфессиям.

Подчеркнем, что речь идет не национальных меньшинствах, а о нациях, которые считаются единой. И в это же время, итальянец юга Италии до сих пор с трудом понимает язык итальянца с Севера. Это все равно, как если бы русский из Москвы не понимал русского из Петербурга.

Теперь о национальных меньшинствах. Не только в России множество национальных меньшинств, что часто позволяет называть ее империей. Как правило, за констатацией «Россия – империя», начинаются разговоры об ущемлении прав других народов.

В действительности, почти в каждом европейском государстве множество национальных меньшинств. Все эти страны – миниимперии. Вспомним о этносах, о которых мы писали: фризы, бретонцы, валлийцы, шотландцы, каталонцы, корсиканцы, эльзасцы, фарерцы, галисийцы, баски. Этносы есть, а государств у них нет. А ведь многие из них это многомиллионные этносы. Помимо этого, на территории каждой страны проживают этнические группы соседних стран, а также множество малочисленных этносов, о которых мы даже не упоминаем в нашей работе в силу их многочисленности.

Например, казалось бы, в мононациональной Германии только к признанным языкам национальных меньшинств относятся датский, фризский и лужицкие языки. Еще больше таких меньшинств во Франции, а Италия – вообще конгломерат десятков различных меньшинств. Таким образом, основные страны Запада – это многонациональные государства.

Однако нельзя сказать, что Запад – это абсолютно чуждые друг другу этносы. Конечно, нет. Просто необходимо знать, что государственные границы в Европе довольно произвольны и каждая страна является этнически проблемной пороховой бочкой, а не взрывается она лишь потому, что западноевропейцы привыкли подносить фитиль к подобным проблемным «бочкам», расположенным в других частях света. А что произойдет, если поднести фитиль к «бочкам» европейским?

the-soviet-union

nacionalnajadoktrina.jpg