Sidebar




Если спросить человека, зачем ему, например, автомобиль, вероятнее всего мы услышим, что ему удобнее на автомобиле ездить на дачу или подобное этому. На каждый конкретный вопрос мы будем слышать конкретный ответ: «потому что удобно», «потому что холодно», «потому что вкусно» и. т. д. Но если абстрагироваться от конкретного ответа, то мы без труда поймем, что человек действует потому, что у него есть определенные потребности, а поскольку у каждого потребности, как, впрочем, и возможности неодинаковы, то люди действуют по-разному.

«Психика человека направляет и регулирует всю его деятельность, поступки, поведение. А первичной побудительной силой любых действий людей, как и вообще всех живых существ, являются опять же их потребности»[1].

Потребность — состояние индивида, создаваемое испытываемой им нужной в объектах, необходимых для его существования и развития, и выступающее источником его активности.

Однако потребности – это лишь вершина айсберга. Каждый человек удовлетворяет прежде всего ту потребность, которую считает первоочередной, один человек потратит «лишние» деньги на бутылку водки, другой на книгу, третий на билет в театр. Отчего же зависит конфигурация потребностей?

Потребности зависят от мировоззрения личности[2]. Мировоззрение – система взглядов человека на мир в целом, на свое ме­сто в этом мире, то чем человек руководствуется в своей де­ятельности и поведении. В основе мировоззрения человека лежит совокупность ценностных ориентаций.

Ценностные ориентации – направленность интересов и потребностей личности или группы на определенную иерархию обобщенных человеческих ценностей, признаваемых в качестве стратегических жизненных целей и общих мировоззренческих ориентиров.

Итак, ценностные ориентации детерминируют потребности, а потребности детерминируют поведение человека, образ его мышления и жизни. Какие же ценностные ориентации для человека являются базисным? Ответив на этот вопрос, мы сможем не только типологизировать мировоззрение личности, но понять сущность «механизма» активности человека, т.е. понять, почему люди действуют, а главное, почему они действуют по-разному.

 


[1] Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. – М., 2003. – с. 42.

[2] Здесь мы сознательно упростили картину, опустив сравнительный анализ витальных и сверхвитальных потребностей, далее мы вернемся к этому вопросу.

Поделитесь данной статьей, повысьте свой научный статус в социальных сетях

      Tweet   
  
  

Добавить комментарий


Защитный код
Обновить

Кто на сайте

Сейчас на сайте 74 гостя и нет пользователей

nationaldoctrine

nationaldoctrine

Интересные статьи

Социальная структура общества

Общество – довольно сложный социальный организм. Организм предполагает наличие структуры. Структура, помноженная на индивидуальные особенности каждой личности, порождает иерархию. Иерархии бывают разные: властные, культурные, спортивные и мн. др. Но основной социальный водораздел – власть имущие и не имеющие власти. И здесь мы приходим к простому тезисунеравенсво ьсво предполагает наличие структуры — обществом всегда руководит господствующий класс. В общем-то, это очевидно, никогда более или менее большим коллективом не руководят все, будь это большое предприятие или Государственная Дума.

Социальная структура общества. В этом отношении можно полностью согласиться с элитологами, в частности с одним из родоначальников элитологии, итальянским социологом Гаэтано Моски, который формулировал свое кредо следующим образом:

«Одно становится очевидным даже при самом поверхностном взгляде. Во всех обще­ствах, начиная с едва приближающихся к цивилизации и кончая совре­менными передовыми и мощными обществами, всегда возникают два класса людей — класс, который правит, и класс, которым правят. Первый класс, всегда менее многочисленный, выполняет все политические функции, монополизирует власть, в то время как другой, более многочисленный класс, управляется и контролируется первым, причем таким способом, который обеспечивает функционирование политического организма»[1].

Господствующий класс – это слой общества, реально управляющий обществом, вне всяких моральных или иных качественных характеристик. Существует единственное свидетельство принадлежности к господствующему классу – высокий индекс власти — I (формула 1):

Где: К – количество людей, которые будут исполнять волю данного индивида, а О – количество членов общества. У вождя племени, насчитывающего 70 человек, индекс власти 100 % (70/70×100 %), а у самого бесправного члена племени индекс власти 0 % (0/70×100 %)[2].

Господствующий класс должен выполнять определенные социальные функции, важнейшими из которых являются: тактическое управление, стратегическое прогнозирование, формирование духовной сферы общества.

Оперативное и тактическое управление включает широкий спектр разнообразных задач. Например, организация и поддержание внутреннего порядка или организация общества для решения социально значимых задач (индустриализация) Сюда же входит формирование внешней политики (организация общества для отпора внешней агрессии).

Стратегическое планирование – это, прежде всего, определение стратегических целей развития общества (наша цель – коммунизм), а также среднесрочных целей (пятилетки).

Формирование духовной сферы общества. Господствующий класс всегда определяет контуры общественной морали (кодекс строителя коммунизма), а также формирует и прививает обществу определенные эстетические вкусы.

Но как становятся членом господствующего класса? Вопрос о власти есть основной вопрос политики. Английский философ Бертран Рассел считал власть фундаментальным понятием науки об обществе в том же смысле, в каком энергия является фундаментальным понятием физики, а для немецкого социолога Макса Вебера политика:

«означает стремление к участию во власти или к оказанию влияния на распределение власти, будь то между государствами, будь то внутри государства между группами людей, которые оно в себе заключает»[3].

Властная селекция — форма вертикальной социальной мобильности, связанная с получением высшей власти.

Понятие «властная селекция» связана с понятием «вертикальная социальная мобильность» — социальной мобильностью, связанной с перемещением индивида или группы в системе социальной иерархии, включая изменение социального статуса. Но если вертикальная социальная мобильность отражает перемещение в системе социальной иерархии, то властная селекция, являясь формой вертикальной социальной мобильности, отражает перемещение в сферу высшей власти.

В достаточно большом и стабильно развивающемся обществе возможны три типа властной селекции: родократия, капиталократия, политократия (рис. 4).

Родократия. При родократии власть передается по наследству. Вместо понятия «родократия» чаще использует понятие «монархия». Однако монархия есть только одна из форм родократии. Формами родократии, помимо монархии, является аристократия (власть родовой знати) и кланократия (власть клана).

Капиталократия – власть людей, обладающих крупным капиталом. В античной философии аналогом понятия «капиталократия» было понятие «олигархия», которым активно пользовались Платон и Аристотель, считавшие его одной из самых худших форм правления.

Политократия. При политократии люди получают власть благодаря продвижению в каком-либо государственном учреждении. Примером может служить карьера в КПСС, военная карьера римских императоров, религиозная карьера в эпоху Средневековья. Высшую власть при таком типе властной селекции получит тот, кто займет высший пост в соответствующем учреждении, будь то партия или армия.

*     *     *

Социальная структура общества. Социум не статичное образование, социум эволюционирует. Каков механизм поступательного развития всего человечества? Почему один период в истории человечества сменялся другим? В чем смысл истории развития человечества? Анализу этих вопросов посвящена следующая глава, которая очень важна для понимания сути миссии новой элитарной цивилизации, которой может стать Россия.


[1] Цит. по Ашин Г.К. Основы политической элитологии. – М., 1999.- с. 26.

[2] Конечно, пример гипотетический. У вождя нет полной власти над всеми членами племени, да и настолько бесправного, чтобы никто его не слушал, члена племени, как правило, не бывает. Но не в этом суть, а суть в том, что индекс власти может колебаться от 0 % до 100 %, и чем ближе к 100 % тем с большим основанием можно сказать: этот человек принадлежит к господствующему классу.

[3] Вебер М. Избранные произведения. – М., 1990. – с. 697.

Рабство

Горжусь, что я – россиянин

А. Суворов

Недавно в центре Москвы, напротив Храма Христа Спасителя, был установлен памятник Государю Александру II, на котором начертаны следующие слова: «Отменил в 1861 г. крепостное право в России и освободил миллионы крестьян от многовекового рабства».

Многовековое рабство русских крестьян, мягко говоря, - преувеличение. Крепостное право было необходимым институтом в условиях перманентной внешней агрессии, отражение которой актуализировало необходимость больших военных расходов, которые государство самостоятельно потянуть не могло.

«Крестьянина прикрепили, что бы он кормил помещика, ратного человека, которого иначе бедное государств содержать не смогло»[1].

Государство не могло позволить и свободный переход крестьян от помещика к помещику, в результате чего некоторые помещики - нерадивые хозяева могли лишиться средств к существованию, а ведь, несмотря на свою бесхозяйственность, они могли быть отличными воинами, а это было решающим для государства. Крестьяне содержали помещика, помещик служил государству, по такой формуле существовало крепостное право. По сути, крестьяне были крепостными помещика, а он был крепостным государя. Иначе в условиях постоянной военной агрессии не выжили бы ни крестьяне, ни помещики, никто.

Причем санкции за отказ от службы были довольно жесткими. Так вплоть до 1754 г. недоросли из дворян за неявку вовремя на военную службу посылались в солдаты или матросы. Крепостное право не было рабством в смысле эксплуатации одной части общества другой частью общества. Крепостное право было необходимой формой существования социума в условиях постоянной геополитической напряженности.

А теперь важная дата - 1762 год. В этот год издается манифест о вольности дворянства, принятом во время краткосрочного и незначительного царствования Петра III и подтвержденного Екатериной II. Дворянам было позволено не служить государству и не обязательно быть ратным человеком.

Начиная с этого года, крепостное право превратилось действительно в то, что можно ассоциировать с рабством и стало тормозом в развитии общества.

«До Петра III, рас­крепостившего служилый класс, крепостного права почти не существовало: оно было общим. И дворянин, и пахарь, и царь, по за­мыслу Петра Великого, были скованы до гроба государственной работой. Никому не разрешалось ничего не делать, никто — под страхом тяжелых кар — не мог быть паразитом общества… Но вторжение иноземцев все испортило. Петр III раскрепос­тил дворян, позабыв при этом раскрепостить народ. Коренному немцу хотелось видеть вокруг себя феодалов, и вот сто тысяч дворян были посажены на готовые хлеба. Тогда именно, мне кажется, и началось свинство русской жизни, подготовившее нашествие бесов»[2].

Таким образом, крепостное право, как рудимент просуществовало менее 100 лет (1762-1861 гг.). Оно было несовместимо не только с экономическим прогрессом, но и ментально не соответствовало таким качествам русского характера как сострадание и стремлению к равенству.

«Русские моральные оценки в значительной степени определялись протестом против крепостного права. Это отразилось в русской литературе. Белинский не хочет блаженства для себя, для одного из тысячи, если братья его страдают. Н. Михай­ловский не хочет прав для себя, если мужики не имеют прав. Все русское народничество вышло из жалости и сострадания. Кающиеся дворяне в 70-е годы отказыва­лись от своих привилегий и шли в народ, чтобы ему служить и с ним слиться. Русский гений, богатый арис­тократ Л. Толстой всю жизнь мучается от своего приви­легированного положения, кается, хочет от всего отка­заться, опроститься, стать мужиком»[3].

И, наконец, нельзя не упомянуть о вполне объяснимой тенденциозности советских учебников, в которых рассказывалось о забитости крестьянина, обусловленного многолетним рабством. В действительности по переписи 1858 г. крепостные составляли немногим более трети населения - 34 %[4].

Стоит упомянуть также, что современное общество выходцев из Европы в США без всяких моральных проблем триста лет использовало рабство, считаясь при этом идеалом демократии. Но в то же время, с Запада осыпали про­клятиями «деспотическую Россию» за крепостное пра­во, просуществовавшее очень недолго и лишь в цен­тральных областях. Основатель теории гражданского общества английский философ Джон Локк помогал со­ставлять конституции рабовладельческих штатов США и вложил все свои сбережения в работорговлю[5].

 


[1] Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. – М., 1989. – с. 431.

[2] Меньшиков М. О. Письма к русской нации. – М., 2000. — с. 47.

[3] Бердяев Н. А. Русская идея. – М., 2000. – с. 85.

[4] Воловикова М.И. Представления русских о нравственном идеале. – М., 2004. – с. 72.

[5] Кара-Мурза С.Г. Истмат и проблема восток-запад. – M., 2001. – 26.

Макс Вебер

Политику заказывают не те, кто платит налоги,

а те, кто платит политикам

С. Янковский

Об одном немецком сказочнике. Редко кто, анализируя становление капиталистического строя, не упоминает исследования Макса Вебера. Сочинения Вебера — это апологетика капитализма — сказки начала XX века, на которые наслоились современные сказки и суть которых заключается в следующем:

  • капитализм зародился на Западе вследствие распространения здесь протестантизма и в особенности кальвинизма;
  • протестантская деловая этика стимулирует предпринимательскую активность, трудолюбие;
  • протестантская этика в основе своей имеет буржуазный аскетизм, который формирует необходимую расчетливость, бережливость, рационализм.

Все эти посылы ложны, а Вебер стал известным не благодаря открытию механизма зарождения и развития капитализма в своем известном труде «Протестантская этика и дух капитализма», а благодаря восхвалению буржуазии. Как приятно слышать, что ты есть воплощение всех достоинств: и трудолюбивый, и аскетичный…

Кстати, немногие знают, что Макс Вебер как мыслитель не был популярен ни при жизни, ни после смерти, а стал известным социологом относительно недавно. В начале XX века имя Макса Вебера было едва на слуху. Посмертная слава пришла значительно позже, благодаря даже не немецкой, а американской пропаганде. Очень уж удобные мысли высказывал этот исследователь. Первым популязатором идей Вебера стал американский социолог Толкотт Парсонс, затем к нему присоединились другие либеральные ученые, определив Макса Веберакак одного из отцов социологии.

Но вернемся к зарождению капитализма. Теперь о том, как было все на самом деле. Не боги выбирают народы, а народы своих богов. Реформация не свалилась с неба, а в основе своей была сформирована этническим духом западного человека. Она была лишь идеологической оболочкой тех идей, которые были и без всякой Реформации близки западному человеку. Ментальные особенности западного человека — вот та идейная точка отчета начала капиталистической эры.

Лютер со своей Реформацией никогда не являлся начальным пунктом движения к капитализму. Сначала появился Колумб (1492 г[1].) с кораблями, набитыми золотом, и только потом Лютер (1517 г.) со своими 95 тезисами против продажи индульгенций. Продажа индульгенций как бизнес уступил новому бизнесу, более выгодному — грабежу колоний. В Средние века некого было грабить, и ментальные особенности западноевропейца не имели материальной базы. В Россию сунулись — тут Александр Невский, попробовали к арабам, османам — так те вообще до Вены дошли. Приходилось торговать индульгенциями.

Почему, пренебрегая историческими реалиями, во главу угла ставится Реформация? Такой подход не случаен. Ложный тезис порождает ложную цепочку рассуждений о трудолюбии, бережливости, освещенных неким религиозным чувством.

На самом деле в хозяйственной этике западного человека труд никогда не был окружен ореолом почитания. Деньги, желательно быстрые, желательно много. Вот ядро западного мировоззрения. И старт капитализма был дан не Реформацией, а нещадным грабежом колоний.

Первые капиталисты были не бережливыми тружениками, а авантюристами, которые привезли в Европу, помимо золота, сифилис. Пять столетий назад эту только что открытую бактерию привезли с собой моряки, возвращавшиеся из Америки в Европу: так на кораблях Колумба сифилис, попал в Испанию. Он стал первым плодом открытия Нового мира и, подобно пыли, разлетелся по всей Европе. С начала XVI столетия сифилис превратился в настоящий бич Человечества... К началу ХХ столетия практически 15 % населения Европы было заражено сифилисом [2].

Труд никогда не был и не является сейчас сам по себе ценностью в капиталистической ценностной иерархии. Богатство и индивидуализм — вот основные ценности капитализма, наиболее полно воплотившиеся в тезисе «священность частной собственности». «Частная» и «собственность» — вот что священно. Все остальное выстраивалось вокруг этой святости, а если что-то ей мешало, то безжалостно отбрасывалась, пусть даже заповеди христианства.

В СССР труд являлся ценностью сам по себе. Отсюда все эти понятия — «нетрудовые доходы», «тунеядец», «кто не работает, тот не ест». В СССР была создано масса фильмов, прославляющих труд. Существует ли хоть один западный фильм, прославляющий труд? Нет! Все фильмы посвящены тому, как быстро разбогатеть, преимущественно преступными способами. Вот истинная мечта. И подобное отношение к труду действительно имеет свои корни в религиозных доктринах, ведь для западного человека эпохи Реформации труд — «проклятие божье».

Сказка о буржуазном аскетизме рассчитана на людей, которые в уме не умеют считать до двух. Аскетизм — это отказ от стремления к максимизации материального потребления. Аскетизмом нередко пропитана жизнь монахов. А так называемый буржуазный аскетизм — обыкновенная жадность. По сути, Вебер и его пропагандисты приравнивают любовь к деньгам к аскетизму. Ни от чего капиталисты не отказывались, денег было мало, вот они и копили — и чахли над своим златом. Хотелось бы посмотреть на то, чтобы они сделали с человеком, который предложил бы им отказаться от своих богатств.


[1] Золото с американского континента появись чуть позже открытия Америки.

[2] Рохас А. Как сифилис изменил историю человечества. // El Mundo, Испания. 04.06.2003, ИноСМИ.Ru.

the-soviet-union

national-doctrine.jpg